Медленное время Непала

Risk.ru исследовал затерянное королевство вместе с Himalayan Holidays, авиакомпанией Air Arabia и офисом по туризму Непала

Королевства на границе Индии и Тибета – Непал, Бутан, Сикким и Мустанг – почти всю свою историю были закрытыми территориями. Иностранцы попадали туда настолько редко, что обязательно встречались друг с другом, и эти встречи перерастали в потрясающие авантюры. Сюжетные линии сошлись в Непале: на всех исследователей и путешественников нашелся один бизнесмен, который открыл в затерянном королевстве пятизвездочный отель. С этого все и началось.

«Борису» с наилучшими пожеланиями и благодарностью за веселую вечеринку на «Свиной ферме». От автора. Генрих Харрер, 1964». Это дарственная подпись на одном из первых изданий «Семь лет в Тибете», которое мы нашли дома у родственников Бориса Лисаневича. The «Pig Farm» действительно
запомнилась многим: для того, чтобы доставить пять десятков свиней йоркширской породы на «дачу» Бориса в Ичангу, их пришлось несколько дней толкать по узким горным тропам.

В разговорах с друзьями Борис Лисаневич часто шутил: «Я всем обязан русской революции!» Отчасти это было правдой: именно революция вынудила молодого одессита сначала податься в балетные танцовщики, получив таким образом возможность покидать мятежный город, а после и вовсе уехать из страны навсегда. Из студента Одесского кадетского училища Борис за пару лет перевоплотился в ученика хореографической школы, и уже в 20-х годах он смог отправиться во Францию. Для Европы это было время послевоенной роскоши, а для Парижа – расцвета знаменитых «Русских сезонов» Сергея Дягилева. И в первый же свой визит Борис Лисаневич смог встретиться с мэтром. Ему повезло: в конечном счете он получил ангажемент и до самой смерти Дягилева колесил с «Русскими сезонами» по всей Европе, набирая популярность и обрастая знакомствами.

Все шло своим чередом, пока в 1932 году Борис на очередном выступлении не принял довольно авантюрное по тем временам предложение гастролей в Юго-Восточной Азии. Тогда мало кто мог предсказать, что именно этот момент определит всю его дальнейшую жизнь. Уже через четыре года он забросил танцевальную карьеру и открыл в Калькутте Клуб-300: первый в истории элитный клуб, где принимали не только британскую, но и восточную элиту.

В Клубе-300 Бориса ждала судьбоносная встреча. Одним жарким индийским вечером в клуб прибыл инкогнито высокопоставленный гость – король Непала Трибхуван, сбежавший ненадолго от своих надсмотрщиков. Перемещаться свободно даже за рубежом он не мог: захватившая власть военная династия Рана контролировала все передвижения монарха. Клуб-300 стал для 35-летнего Трибхувана отдушиной, куда он мог легко ускользнуть из своей золотой клетки под предлогом визитов к врачу, и они с Борисом стали близкими друзьями.

К тому моменту, когда король вернул себя реальную власть в Непале, жизнь Бориса Лисаневича успела сильно измениться: Индия получила независимость, Клуб-300 прекратил свое существование, Калькутту наводнили беженцы с севера, а лоск местной жизни сильно померк. За время дружбы с Трибхуванов Непал стал заветной мечтой одессита: настало время перемен.

За время дружбы с Трибхуваном Непал стал заветной мечтой одессита

Члены британской экспедиции на Аннапурну II вместе с Борисом и Ингер у входа в «Як и Йети».

Гостиница Royal стала новым центром притяжения: Лисаневич не только сделал невозможное, доставив в изолированную долину Катманду все необходимое для работы элитного отеля, но и лично уговорил короля Трибхувана выдать визы для посещения страны первым группам туристов. И все получилось: в мансардном баре «Як и Йети» встречались такие люди, как Эдмунд Хиллари, Валентина Терешкова, король Георг V и все знаменитые путешественники региона – от Генриха Харерра и его товарища Петера Ауфштайнера, который впоследствии остался жить в Непале и получил гражданство, до русских беженцев-старообрядцев. А сам Борис стал главным организатором мероприятий в стране: на его плечи легли и новая коронация, и прием королевы Великобритании Елизаветы II.

Староверы в Непале

<…> В период последующих девяти месяцев Борису пришлось играть роль хозяина, охранника и переводчика для весьма странной группы россиян, попавших на землю Индии. Когда он впервые познакомился с ними, у него был шок. Перед ним стоял 21 «снежный человек» — бородатые оборванцы с длинными волосами и косматыми бородами. С ними были два еще более дико выглядевших «снежных человека», одетых в выделанные кустарным способом пальто из овечьих шкур.

<…> Эти люди пришли с Алтая, расположенного в южной Сибири у стыка границ СССР, Внешней Монголии и Сицзяна. Все они принадлежали к религиозному течению староверов, которых преследовали еще при Екатерине Великой и которые, порвав с православной церковью, ушли подобно отцам-пилигримам в отдаленный район границы Сибири с Китаем. Бежав от русской революции, они осели в том районе и, приложив немало труда, превратили большую площадь засушливых земель в плодородную и процветающую провинцию.

<…> В 1946 армия захватила деревню Чинкуре, в которой жили семьи Белова и Чернова, в то время как мужчины местной общины вели партизанские действия в окружающих лесах. Армия пленила большинство женщин и детей деревни, и их всех замучили. Когда партизаны узнали об этом, их командир приказал всем конникам уходить на юг в Монголию.

<…> Они постепенно продвигались все дальше на юг и оказались на территории националистического Китая. Китайские власти дали им на некоторое время убежище. Однако в 1949 г. с северо-запада началось наступление армии китайских коммунистов. Один город за другим оказывались в их руках.

Настал момент, когда деревня, где разместился отряд староверов, неминуемо должна была быть также захвачена коммунистами. За русскими уже вели наблюдение местные жители: в последний момент, скрыв свои намерения, староверы ночью бежали из деревни в горы. На новом этапе их эпопеи они выступали в качестве эскорта представителя американского консульства в этом регионе, делавшего все возможное, чтобы не оказаться в лапах коммунистов. Впоследствии, когда американец расстался с русскими и самостоятельно с группой сопровождавших его лиц пробирался в Тибет, на границе его застрелили тибетские пограничники, по ошибке принявшие его группу то ли за бандитов, то ли за отряд коммунистов. А тем временем староверы, передвигавшиеся по ночам, вступили в контакт с повстанцами казахского предводителя Османа Батура, который с тысячами своих последователей сражался против коммунистов.

<…> В Тибете староверам был оказан весьма прохладный прием. У них отобрали оружие, и они были проинформированы, что путь в Лхасу им запрещается, но в качестве особого соизволения каждому из них будет предложена невеста, и таким образом они получат тибетское гражданство. Когда они отвергли это предложение, их посадили в кутузку, но к ночи им удалось бежать незамеченными, и они попали в самую засушливую и грозную область Тибета, на высокогорные ледниковые плато Чанг Танга. Опасаясь ночевать в деревнях, они спали на земле, страдая от холода. Постепенно их группа, включавшая упомянутую выше женщину с девочкой, приблизилась к Лхасе. Однако когда они находились в десятке километров от священной столицы Далай Ламы, их вновь перехватили и запретили им следовать дальше.

<…> Именно тогда индийские власти связались с Борисом и попросили его помочь своим соотечественникам. Тибетцы также долго задерживали отъезд староверов из Лхасы, пока после длительных проволочек последним, наконец, не вручили впечатляющего вида паспорт чуть ли не метрового размера с двадцатью тремя фотографиями. В Янтунге беженцы встретились с Далай Ламой, который уже тогда опасался вторжения китайцев и держался поближе к индийской границе, чтобы при необходимости иметь возможность бежать. Всего за несколько дней до выезда русским сообщили о предстоящем прибытии из Индии китайской делегации для переговоров с Далай Ламой. Опасаясь наихудших последствий в случае захвата Тибета китайцами, староверы заявили представителям индийских властей, что если им немедленно не разрешат переезд из Тибета в Индию, они нападут на китайскую делегацию и убьют ее членов.

В тот самый день, когда китайская делегация вступила на территорию Тибета, русские беженцы вышли с этой территории. Обе группы прошли через перевалы, находящиеся в Сиккиме на расстоянии одиннадцати километров друг от друга. Так завершилась невероятная одиссея русских, добравшихся до Индии из Алтая. Целых четыре года они с боями пробирались через самые безлюдные и мало изученные территории Монголии, Сицзяна и Тибета. Вначале их численность составляла 115 человек, теперь осталось всего 23, но они могли гордиться тем, что не только выжили, пройдя самый невероятный путь, но и тем, что в невыносимых условиях, рискуя головой, доблестно сражались против коммунистов.

Теперь Борис стал опорой для этих несчастных людей, и в течение девяти месяцев они находились в Калькутте под его опекой. В конце концов, с помощью Бориса ими занялся Фонд Толстого, и они выехали в Соединенные Штаты, где мало кто из их нынешних соседей американцев подозревает, какой героизм проявили эти люди.

Мишель Песель, «Тигр на завтрак».

Позже Лисаневич открыл другой отель, «Як и Йети», еще через несколько лет – несколько ресторанов. Увы, несмотря на всю энергичность, вечным Борис не был: в 1985 году он скончался, и дело пошло на спад. В конечном счете его детям мало что осталось: в бывшем отеле Royal расположилась избирательная комиссия, «Як и Йети» вместе с рестораном «Чимни» у семьи Лисаневичей отобрали совладельцы бизнеса, та же участь постигла и три ресторана Boris.

Интервью с Кабитой Лисаневич

Лисаневич сделал важное для Непала дело: задал определенную планку. Долина Катманду, с одной стороны, привыкала к высокопоставленным гостям, с другой – училась мастерству приема у Бориса, признанного таланта в этой области. Таким заставали Непал те, кто приезжал первыми: быт и уклад жизни 15 века здесь существовали рядом с позолоченными ванными и рецептами западных коктейлей. Даже тропа хиппи, которая дошла до Непала во второй половине 60-х, не смогла разрушить это очарование: когда по соседству с шикарными гостиницами появились дешевые гестхаусы и лавочки, где до 1973 года открыто торговали гашишем и марихуаной, они просто заняли свою нишу.

«Сложно поверить, но с начала наших полетов здесь прошло уже двадцать лет, – вспоминает Наталья Шрестха, руководитель AviaClub Nepal. – Многое изменилось: когда я первый раз приехала в Покхару, это была деревня без единого каменного дома, по улицам бродили хиппи, и на каждом углу продавалась травка. Это обилие звуков, запахов, рикши ставили на свои повозки клаксоны и сигналили, не прекращая. Народу почти не было, продавцы сидели в своих лавках и считали мух. Если придет покупатель – с ним болтали по полчаса, обсуждали разные новости. Так степенно и велась жизнь. Теперь Покхара стала большим городом, а мы – большой компанией: у нас появилось даже свое частное поле, где мы уже строим авиационную деревню для всех, кто хочет научиться пилотированию в горах».

В мансардном баре «Як и Йети» встречались такие люди, как Эдмунд Хиллари, Валентина Терешкова, король Георг V и все знаменитые путешественники региона

Время в Непале двигается рывками: последние несколько веков здесь не менялось почти ничего, а потом всего за 60 лет непальцы прошли путь от практически феодального общества до современности, в которой горожане не расстаются со смартфонами. Но при этом все понимают ценность того традиционного Непала, который очаровал весь западный мир, и стараются сохранить королевство первозданным – насколько это возможно.

– Это – неварская резьба 13 века. Каждая створка ворот, каждая фигура – части большой истории, которую рассказывает мастер. В древние времена резьба по дереву была подобна медитации, и на одну работу могло уйти несколько лет, – проводит экскурсию седоволосый управляющий городским отелем мини-сети Dwarika's Правиин Прадан.

Отель, в котором работает Правиин Прадан, больше похож на музей: его основатель, Дварика Дас Шрестха, старательно собирал образцы резьбы и другие предметы искусства по всей долине Катманду. Сейчас концепция изменилась: гостиница, у которой есть собственная мастерская, выкупает старинные вещи только тогда, когда они находятся в плачевном состоянии и требуют срочной реставрации. В остальных случаях владельцы Dwarika's настаивают, чтобы люди сохраняли предметы старины в собственных домах – таким образом культурное наследие долины Катманду обретает вторую жизнь.

У столицы Непала есть своя магия. По городу невозможно гулять пешком, тротуаров почти нет, а те, кто есть, узкие и покрыты толстым слоем пыли: кажется, что за пределами туристического Тамеля, дворцов и храмовых комплексов Катманду ужасен. Но это не так, он просто устроен непривычно для нас. Вряд ли вы с улицы обратите внимание на шикарную пятизвездочную Dwarika's, но если зайдете внутрь – увидите зеленый внутренний двор, украшенный скульптурами и небольшими беседками. И так почти везде: вход в ресторан «Москва», открытый выпускницей Киевского государственного университета Гаетри Кансакар, похож на путь в гаражи. А на деле ресторан занимает огромную территорию и представляет собой пять-шесть отдельных домиков, стоящих вокруг просторной главной сцены. Каждый вечер здесь устраивают традиционные неварские представления, подавая к ним Bortsch, Zarkoe и Peroshki. «Я родилась и выросла в Катманду, занималась многими делами, больше двадцати лет работала с туристами здесь. Мы уехали учиться в СССР много лет назад, в 1968 году. Мы были очень молодыми, когда уехали, для нас как будто открылся другой мир, – рассказала Гаетри. – мы прилетели в Москву и учились русскому языку в Москве. Потом нас перевели в разные университеты страны. И потом, когда Союз развалился, мы открыли «Камаз-Тревел», небольшую туристическую фирму, а в 1999 году появился и ресторан».

Всего за 60 лет непальцы прошли путь от практически феодального общества до современности, в которой горожане не расстаются со смартфонами

Рядом, в пятнадцати минутах ходьбы – The Bent Fork: городское кафе Аеши Лисаневич, внучки Бориса. Модное место с европейской кухней, проход уже привычный для Катманду – в подворотню, затем снова в гаражи. Аеша часто в разъездах, и в такое время управляющей кафе становится ее мама, Кабита Лисаневич. «Мой муж звал меня графиней. Но я не графиня, я Кабита! Он был настоящий Лисаневич, эта импозантность у них в крови», – смеется она. С Кабитой мы проводим почти два дня – сначала столуемся в The Bent Fork, и это приятная передышка после двух недель экзотической непальской кухни, а потом едем в гости. Семья Лисаневичей тоже сохраняет непальскую культуру на свой лад – дом, который покойный сын Бориса Александр оставил Кабите, полон тибетских, неварских и других восточных древностей. «Для Александра это был бизнес: он собирал предметы старины, потом продавал их, реставрировал. Многое осталось здесь. И это не так здорово, как может показаться: я живу в красоте, но ее сложно охранять – а ведь все знают, кто мы и где живем. Когда-то у нас был охранник, но он только и делал, что спал. Поэтому теперь я сама ночью всегда держу при себе ружье». В ее доме даже есть тайные ходы и комнаты: если ружье не поможет, всегда можно спрятаться.

Альпинисты открывали затерянную страну параллельно с предприимчивым одесситом: за год до первого визита Лисаневича в Непал француз Морис Эрцог покоряет Аннапурну, первый восьмитысячник в общем зачете альпинистов мира. Пройдет еще три года, и на вершину Эвереста взойдет Эдмунд Хиллари.

В 70-х годах известный альпинист и офицер непальских воинов-гуркхов Джимми Робертс открыл Mountain Travel – первую компанию, которая предлагала трекинговые маршруты в Гималаях. В 1979 Непал готовился встречать Его высочество принца Уэльского, и Робертсу поручили разработать для королевской особы специальный маршрут. Он выбрал гребень холма Кандани Данда, откуда открываются захватывающие виды на вершины-восьмитысячники Аннапурны, Даулагири и Манаслу. Хотя принц так и не приехал, «Королевский трек» Робертса стал невероятно популярен, и совместно с Кристианом Эдвардсом из группы Tiger Tops Джимми открыл там отель Tiger Mountain. Его целенаправленно строили похожим на традиционную непальскую деревню, использовали при строительстве только ручные инструменты и ориентировались на местные образцы. Открывал новую гостиницу сам сэр Эдмунд Хиллари.

В Tiger Mountain почти колониальная атмосфера, хотя никаких колонистов в Покхаре не было испокон веков. Возможно, все дело в фигуре управляющего, но он с этим не согласен: «Я невидим, на меня не нужно обращать внимания. Люди приезжают сюда смотреть на Непал, а не на англичанина», – улыбается британец до мозга костей Маркус Коттон, уже почти двадцать лет управляющий отелем Tiger Mountain. Его пригласил в Непал в качестве эксперта по окружающей среде сам Джим Эдвардс, основатель Tiger Tops и главный идеолог эко-туризма в Непале.

Интервью с Маркусом Коттоном о защите природы Непала

«Джим был невероятным энтузиастом, – вспоминает Маркус, – Его идея была простой: он чувствовал, что все должно быть как-то не так, как происходит. Не надо только кататься на слонах, надо о них заботиться. И при этом у него была отличная рыночная интуиция: проекты процветали, хотя идея защиты окружающей среды часто оказывалась для Джима важнее бизнес-интересов».

Мы говорили, что Непал по-прежнему тесен: в фойе Tiger Mountain мы встретили старого друга Маркуса – альпиниста и руководителя экспедиций на Эверест Рассела Брайса. Новозеландцу уже 64 года, из них больше сорока он совершает восхождения на мировые вершины. Об успешных экспедициях Рассела телеканал Discovery снял сериал «Эверест: за гранью возможного». В одной из съемочных экспедиций на высоте свыше 8000 метров над уровнем моря был найден умирающий альпинист Дэвид Шарп, и он также был заснят операторами канала. Эксперты утверждали, что спасти Шарпа было невозможно, но эта история вызвала массовую критику Брайса и Discovery.

Рассел Брайс

Рассел Брайс рассказывает о том, как выглядел Непал, когда он только начинал свою карьеру гида.

Идея защиты окружающей среды часто оказывалась для Джима важнее бизнес-интересов

В 1965 году Джим Эдвардс открыл первый отель цепочки Tiger Tops – Tiger Tops Jungle Lodge – в тераях, густых джунглях на границе Индии и Непала. Когда-то эти леса были полны малярии, и жить здесь могли только племена народа тхару, имеющие иммунитет. Но всесильный Борис Лисаневич одолел и леса: небольшие самолеты просто опрыскали всю территорию инсектицидами перед визитом Елизаветы II, и с тех пор в этом регионе малярии практически нет.

Ближе к концу века весь район Читван превратили в национальный парк, и после этого и отели, и местных жителей попросили «на выход». Для народа тераев это было жестоким потрясением: до сих пор они не могут полностью адаптироваться к жизни в больших поселках на равнине. Кроме того, в кастовой системе Непала они занимали низшее положение, и после переселения, которое разрушило все их домашнее хозяйство, на деревни тхару обрушилась страшная нищета.

Гостиничному бизнесу переезд не нанес сокрушительного удара: за пределами нацпарка лоджи продолжили строиться и развиваться. Это немного поддержало деревни тхару: в регионе появились рабочие места, а продолжавшие приезжать иностранцы начали вкладывать деньги в развитие окрестных поселений, строительство школ и благотворительность.

Когда-то эти леса были полны малярии, и жить здесь могли только племена народа тхару, имеющие иммунитет

«Я родился в Читване, поэтому я с радостью работаю в этом национальном парке. Начинал еще в Tiger Tops, это было просто невероятное место. Сейчас половину сезона я провожу в департаменте дикой природы, – рассказал нам Джитендра Чаудари, биолог-проводник экоотеля Barahi Jungle Lodge. – Но жизнь для нас, конечно, сильно изменилась. Помните, вы видели места, где люди косили слоновью траву? До учреждения национального парка в этом месте было много деревень. А сейчас там 33 поста охраны».

Бывший Tiger Tops Jungle Lodge Эдвардса теперь называется Tiger Tops Tharu Lodge и продолжает традицию эко-туризма. В этом русле развиваются и остальные курорты парка: несмотря на высокий уровень обслуживания и размещения, и Barahi Jungle Lodge, и Meghauli Serai, в котором нам устроили сафари на слонах, стараются создавать автономные экосистемы. Даже ресурсы производятся на месте: и газ, и электричество лоджи стараются вырабатывать самостоятельно. А в холле Barahi стоит большой плакат: «Мой рог — не лекарство», призывающий от имени всех носорогов парка прекратить браконьерство.

В субботу 25 апреля Катманду жил обычной жизнью: те, у кого были дела в выходной, торопились, остальные просто отдыхали. «Я был на выезде, как раз возвращался, когда начались толчки: долгие, по 40-50 секунда, – рассказывает Станислав Симаков, руководитель Российского культурного и научного центра в Непале. – Мы остановились на перекрестке, машина – а это был внедорожник Toyota, очень тяжелый – подпрыгивала, как мячик. Бочки сталкивались, заборы падали, люди застывали на месте». Мощные толчки продолжались два дня, за ними следовали афтершоки, здания продолжали разрушаться. «Много дней раненым людям негде было спать, нечего было есть. Спали на улице в палатках, кто-то вообще на земле. Было холодно, особенно по ночам. Мы всю территорию центра превратили в лагерь, нашли какие-то матрасы, одеяла, полиуретановые утеплители. Те из наших, кто туризмом занимается, принесли палатки и спальные мешки, просто отдали. Потом появилась кухня, все стало организованно, нам даже выделили какие-то небольшие деньги. Так мы превратились в центр гуманитарной помощи», – добавляет Станислав. Когда ресурсов стало больше, чем требовалось пострадавшим в городе, центр начал заниматься распределением гуманитарной помощи и отправкой ее в наиболее пострадавшие районы страны.

История россиян не оригинальна: пострадавшим от землетрясения в Непале помогали всем миром, этим занимался каждый, кто мог хоть чем-то поделиться. Это биение непальского сердца: в условиях, когда коррумпированное государство просто присваивает средства, люди стали сами себе социальной защитой. И мир их поддержал: с самых первых лет иностранцы, видя тяжесть простой непальской жизни, начали открывать благотворительные фонды и давать ход проектам безвозмездной помощи. Сейчас это стало неотъемлемой частью Непала.

Последствия землетрясения ощущаются и сегодня

Мы остановились на перекрестке, машина – а это был внедорожник Toyota, очень тяжелый – подпрыгивала, как мячик

Дочь директора Himalayan Holidays Бибути Тхакура занимается проектом Eco Farm. Звучит, как подмосковная ферма с эко-продуктами, но все не совсем так: Eco Farm – это частный детский дом. Да, «фарм» там тоже присутствует – просторное трехэтажное здание, в котором живут больше двадцати ребят, окружают грядки с огурцами и помидорами, почти как в России. Но основной посыл – попытка дать будущее деревенским детям, которые остались сиротами. «У нас нет детских домов. Такие ребята предоставлены самим себе – они живут на улице, выживают, как могут», – рассказывает наш гид Сурадж.

Каждый человек, с которым мы встретились, как-то помогает Непалу: отели производят электричество, очищают воду, сортируют мусор, создают рабочие места; компании открывают благотворительные проекты помощи беднякам из окрестных деревень или пострадавшим от землетрясения, обычные люди покупают гуманитарную помощь и передают нуждающимся.

Это настоящая сила Непала. Страна выстояла после землетрясения, страна пережила блокаду: после принятия Конституции осенью 2015 года Индия, недовольная новым текстом, заблокировала поставки на территорию Непала горючего, продовольствия и других товаров. Только что пережившие жесточайшее землетрясение люди остались один на один с зимними морозами, лишенные и тепла, и еды. Снова спасла взаимовыручка. Весной 2016 блокада завершилась – в Конституцию внесли поправки.

Сердце Непала бьется не благодаря, а вопреки. Но в нем столько силы: ее хватит на сохранение маленького королевства.

Понравилось? Расскажи друзьям

Авторы проекта:

Наши журналисты и друзья, благодаря которым эта история вышла в свет.

Александр Федоров – верстка, фотографии, видео
Елена Срапян – автор текста
Леонид Мясников – организатор поездки

Выражаем отдельную благодарность команде турфирмы Himalayan Holidays и авиакомпании Air Arabia за помощь в организации поездки.